Сестры Таиланда. Клео Одзер. Перевел Василий Караваев. Глава 2

2.

Июль 1988 года

В 1987 году журнал Karnjanauksorn написал, что 200 тысяч таек работают в Европе проститутками. Тайский Development Newsletter 1986 года сообщает о 50 тысячах тайских проституток, работающих в Японии. В 1988 году г-н Скробанек (издание Rattanawannatip) заявил, что 15-25 процентов всех таек в возрасте от 15 до 30 лет являются проститутками. В 1988 году во время Британской конференции Foreign Bodies, посвященной проституции в Таиланде, Скробанек заявил: «Мы превращаемся в ССИ - страну сексуальной индустрии, а не в ПРС - промышленно-развитую страну».

Сама я росла в нью-йоркской квартире, выходящей на Центральный парк. Моя юность проходила в 60-х. Это был бунтарский период, когда я поддерживала уличные пикеты, курила траву и слушала рок-н-ролл. Тогда же мой отец заболел болезнью Паркинсона и умер. К тому времени, как мне исполнился двадцать один год, моя семья вконец обнищала, так и не научив меня ценностям поколения любви: у меня не было денег, никаких навыков к работе, никакой ответственности, чувства долга, и никакой цели в жизни. Злая и опустошенная, я отдала своего йоркширского терьера матери и сбежала из города, в котором, казалось, не было для меня места.

Я перебивалась случайными заработками, а затем случайно услышала о комьюнити людей, живущих на пляжах Индии, и я отправилась туда. Шесть лет спустя, после смерти близкого друга, я оставила Индию, моя жизнь была разрушена и пуста. Я возвратилась назад в Нью-Йорк, мне требовалось заново понять свою жизнь и наметить новые цели и ориентиры. Как взять себя в руки и осмыслить новую философию своей жизни? На горизонте остались лишь тени того, что я потеряла. Я поступила в университет. Чувствуя себя иностранцем в своей родной культуре, я переключилась на антропологию и изучение иностранного образа жизни. Мне нравилось это. Изучение развития человека в разной среде, начиная от пещеры и кончая небоскребом, привело меня к исследованию моего личного пространства, начиная от пляжа и кончая компьютером. Освоение теории взорвало мой мозг так же, как и психотропные препараты. Знания, которые я получала, были похожи на знания, полученные в ЛСД-трипах. Я могла бы довольно долго получать образование, но студенческие кредиты, гарантируемые правительством, могли профинансировать меня только до степени доктора наук. Я все еще болела Азией, и вновь хотела вернуться туда уже с особой миссией. Полная решимости и желания самоотверженно отдаться этому делу, я решила сделать что-то доброе и хорошее для тайских проституток. Один мой давний друг, который умер в Индии, был когда-то женат на одной из них. Тогда я еще толком не понимала, что полезного могла сделать для них. По прибытию в Таиланд я обратилась в Национальный исследовательский совет с просьбой изучить Патпонг. Они отклонили исследование этой темы и попросили изменить ее, если я хотела остаться в их стране. В Таиланде проституция была незаконна, и тем не менее это был их основной источник внешних поступлений. Но правительство не желало официально признавать ситуацию. Они не хотели слишком много шума и привлечения внимания к этой ситуации. Тогда мой австралийский сосед посоветовал: «Ты лучше смени тему, малышка. Как насчет темы «фабрики по производству шелка»? Им бы понравилось, если ты напишешь об этом. Можно было бы использовать это в бизнесе». Обдумав все советы, я решила не изменять свои цели. Меня крайне беспокоило такое отношение к женщинам Патпонга. Их несправедливо отвергло общество, их осуждали власти, они считались позором у себя дома. В рамках подготовки к поездке я уже знала, что эти женщины считаются в обществе изгоями и плохими людьми. В действительности же они серьезно поддерживали свои семьи и даже общины в финансовом плане. Я хотела осветить то, что тайское правительство хотело скрыть. Они спокойно принимали деньги, получаемые проститутками, и в тоже время называли этих женщин отвратительными. Тема моей работы утвердилась и крепла все больше, я верила в нее, тем более я должна была сделать что-то стоящее, чтобы восполнить годы, которые я потратила, хиппуя в молодости. К тому же тутовые шелкопряды совсем не возбуждали меня. Так как я выросла в 60-х, бунтарство было моей второй натурой. Поэтому я не сочла нужным уведомить моих преподавателей относительно решения Национального Исследовательского Совета. Я сомневалась, что у Совета было достаточно средств, чтобы проследить за тем, изменила ли я тему своего исследования. Никто не стучался в мою дверь с этим вопросом. И все же нужно было быть осторожной. Поскольку Совет отклонил мое предложение, они также отказались давать мне визу. Я жила в Таиланде по туристической визе и мне приходилось выезжать за границу каждые три месяца. Я не хотела попасть в черный список при следующем выезде за границу.

Спустя три дня после той встречи с Понг, я вернулась за ней, чтобы забрать ее из бара. Я искала глазами Джека, когда пересекала угол Патпонга-3 и Силом-Роуд. Он сидел там, на чьем-то припаркованном мотоцикле. Спрыгнув, он пожал мою руку.

- O-о-о, мы встретились снова. Куда ты сейчас идешь? - спросил он.

Когда тайцы приветствуют друг друга, они делают это иначе чем западные люди, они не говорят "привет, как дела?". Они спрашивают «куда вы идете?» Эти вопросы не подразумевают подробного ответа. То есть не надо сообщать свои географические координаты, куда вы направляетесь, или рассказывать подробности вашего здоровья. Тайский эквивалент “хорошо, спасибо” выглядит как движение подбородком вверх, после чего они просто меняли тему. Мне, как человеку, незнакомому с этим обычаем, было трудно не начать объяснять, куда я направлялась.

- Что ты делать?

Я не хотела говорить ему о моем исследовании, поэтому просто сказала, что искала его. Но прежде чем он мог неправильно истолковать меня, я добавила, что просто проходила мимо и решила поздороваться с ним.

- Я всегда здесь. Никогда не иметь свободный день. Мы идем в отель?

Я все еще не понимала, предлагал ли он себя или кого-то другого, но интерес взял вверх, и я согласилась.

- А отель дорогой?

- Короткое время не дорого. Мы идем сейчас? Я оплачивать отель.

Ну, по крайней мере, мне было лестно знать, что он не рассматривал меня как клиентку, желающую купить его время.

- Не сегодня, - сказала я и направилась дальше. Возможно в следующем месяце. Он остановил меня, чтобы пожать мою руку на прощанье.

- Хорошо, тогда, я жду тебя. Ты приходить еще раз.

Я шла и размышляла о том, что неплохо бы следить за тем, что говорю ему, ведь он был опасно красив, чтобы играться с ним. С ним я вела себя серьезно, пусть так и думает, но что, если он подумает, что я хочу его этим покорить?

В восемь вечера бар был пуст, без единого клиента. На сцене танцевали семь обнаженных девушек, и более тридцати сидели за столами напротив стены. Понг удивилась, увидев меня. Она и леди-бой помахали мне со сцены. Понг помчалась, чтобы обнять меня, не сильно заботясь о том, чтобы сначала прикрыться. Я отдала ей 500 батов (20$), чтобы выкупить ее на ночь, и она ушла, чтобы заплатить в бар и одеться. Когда она проходила мимо сцены, то махала деньгами перед другими девочками. Я снова задалась вопросом, может лучше не иметь информатора, чье место работы специализируется на мошенничестве иностранцев.

Мы поехали на такси в джаз-клуб Brown Sugar, находящийся возле языковой школы, в которой я учила тайский язык. Я надеялась, что случайно не столкнусь с однокурсниками. Я еще так и не сказала Понг об исследовании, и я волновалась, что кто-то другой скажет ей об этом. Я держала в руках меню и наблюдала за ней, как она делает заказ, не имея понятия, что там написано. Нахмурившись, она поглядела в меню, а затем спросила официанта, есть ли у них бутерброды. Мы присели и стали ждать наш заказ. Понг сказала:

- Клео даст деньги, покупать сигарету, хорошо?

Я дала ей деньги. Когда она встала из-за стола, я быстро написала в своей тетради: «Попросила деньги очень легко, ожидая, что люди дадут ей все, что она захочет». Она вернулась с пачкой сигарет и закурила. Теперь я хотела подружиться и сблизиться с ней. Мне нужно было, чтобы она доверилась мне и с легкостью рассказала бы о своей жизни. Я рассказала ей, что раньше была хиппи и жила на пляжах в Индии. Я думала, что рассказы о себе расположат ее ко мне, такой же отверженной, но она просто кивнула в ответ и продолжала озираться, рассматривая других посетителей.

- Я приехала в Таиланд и влюбилась в него. В конечном счете, мне пришлось бросить свой дом в Индии. Наркотики и тусовки почти доконали меня. Я должна была изменить свой образ жизни. Теперь я - серьезная студентка, и я пытаюсь сделать этот мир лучше.

Понг казалась незаинтересованной, но так или иначе я продолжала.

- Может, я и не смогу изменить мир, но я хотела бы сделать что-то для женщин.

Я открывалась ей, говоря об исследовании, о том, что я отметила силу женщин Патпонга, о том, что хотела изобразить их как героинь, а не монстров, какими их делало общество. Понг, казалось, не слушала вообще. Ее внимание было сосредоточено на компании бизнесменов в соседнем зале. Я спросила ее на тайском:

- Ты замужем?

В Таиланде было немыслимо идти по жизни без супруга.

- Муж. Я иметь, - ответила она.

- Где он?

- Работает в бар. Муж, человек ислама.

Она снова коснулась носа.

- Понг, буддист. Прежде, иметь мужа из Ирана.

- Твой муж работает в баре?